Кристиан Диор: как скромный интроверт стал знаменитым дизайнером

70 лет назад в Париже официально открылся Модный дом Dior. HELLO! вспоминает творческий путь Кристиана Диора.

Мне кажется, пришло время разобраться с тем противоречием, которое существует между мной и моим сиам­ским близнецом, который преследует меня с тех пор, как я стал Кристианом Диором. Я хочу, чтобы все знали - мы с ним из разных миров,

- писал Диор на пике славы. Он настаивал, что "знаменитый кутюрье Диор", которого преследуют так, будто он кино­звезда или сам Уинстон Черчилль, - это просто роль, неожиданно ставшая частью его жизни. А сам он - полная противоположность. Каким же был "настоящий" Диор?

Он родился в буржуазной французской семье и очень этим гордился. Вырос в небольшом городке Гранвиль, в доме, окруженном цветочным садом. Обожал свою мать, типичную представительницу исчезнувшей после Первой мировой войны Прекрасной эпохи, и унаследовал от нее любовь к цветам и духам с ароматом ландыша. Никогда не был женат, но как никто чувствовал женскую красоту. Мечтал стать архитектором и держал в юности картинную галерею в Париже. Любил хорошую кухню, увлекался гаданиями на картах Таро и был преданным другом. Ненавидел публичность и считал, что полноценная жизнь может быть только где-нибудь в тихой французской провинции - среди цветов и колокольных перезвонов церквей...

Диор-дизайнер трудился до изнеможения и мог заснуть прямо на рулоне ткани во время работы. Доводил до обмороков моделей многочасовыми примерками и до совершенства - каждую деталь. Рисовал по сотне эскизов в день и видел платья буквально повсюду: в формах цветов, деревьев, камней - даже там, "где их нет и не может быть". Выпускал ежегодно по 1000 моделей и устраивал из показов эффектные шоу с живыми цветами. Считал, что красота превыше всего, в том числе удобства, и вернул в женские гардеробы корсет - для формирования "нужного силуэта".

Диор сущест­венно удлинил юбки и расходовал на каждую до 40 метров ткани. Всегда улавливал, "что хочет женщина", и при этом считался "диктатором в мягких перчатках" - за то, что устанавливал жесткие модные стандарты. Первым стал продавать лицензии на использование своего имени и наладил производство сопутствующих товаров - от духов и чулок до нижнего белья и обуви.

Дизайнером он стал почти случайно: в начале 1930-х его состоятельная семья вмиг потеряла все сбережения, и, чтобы зарабатывать на хлеб, он стал рисовать эскизы платьев и шляп для журналов. Мало-помалу он "дорисовался" до места модельера в парижском Доме моды Робера Пиге, а в 1946 году, после знакомства с текстильным магнатом Марселем Буссаком, смог открыть собственный Дом.

Это будет маленький Дом для узкого круга, с небольшим количеством мастерских, которые возродят лучшие традиции швейного дела. Шить будут только высочайшего класса мастерицы... Мой Дом будет напоминать вовсе не завод, а мастерскую средневекового художника,

- описывал свою мечту Кристиан Диор.

Как теперь известно, уже первый показ, состоявшийся в феврале 1947 года, получил слишком громкий резонанс для "средневековой мастерской". Платья-цветы с зауженными до 50 сантиметров талиями и пышными юбками в форме распустившихся бутонов поразили послевоенный мир как красотой, так и щедрым расходом тканей: в то время они все еще продавались по талонам!

Женщины, привыкшие за годы войны к перешитым из униформы жакетам и унылым юбкам до колена, были сражены: Диор, как опытный психолог, заглянул им в душу и вернул ощущение радости жизни и желание быть красивыми. Именно поэтому название New Look, "Новый взгляд", которое дала коллекции американская журналистка Кармел Сноу, оказалось более по­пулярным, чем изначальное Corolle ("Венчик цветка"), которое придумал сам Диор.

Теперь он был обречен на постоянное соревнование с самим собой - чтобы превзойти собственный успех. Оно продлилось еще десять лет, до самой его смерти. К этому времени "маленький Дом" с 24 сотрудниками превратился в империю с 28 мастерскими и филиалами по всему миру. Но главное - проработав в моде чуть больше десяти лет, Диор уловил саму ее суть. Ее назначение не только в том, чтобы делать женщин красивыми, - она должна дарить радость. Или, как говорил он сам, "мода - это не просто ярмарка тще­славия, это право человечества на роскошь и счастье".

Источник