Ромен Дюрис о любви к Парижу, подростковых фантазиях, новом фильме "Дыши во мгле" и работе с Ольгой Куриленко

По случаю премьеры фильма "Дыши во мгле", который вышел на экраны наших кинотеатров сегодня, 26 апреля, французский киноактер, знакомый зрителям по фильмам "Испанка", "Любовь на кончиках пальцев" и "Пена дней", встретился с HELLO! в Париже.

Ромен Дюрис - независимый, противоречивый и самую малость надменный. Одет в элегантный темно-синий костюм - что называется, с иголочки. У него непокорные вихры и ослепительная улыбка. Располагаясь в кресле перед интервью, он поправляет прическу тонкими длинными пальцами, украшенными двумя большими перстнями. Его новая работа - фильм "Дыши во мгле" Дэниела Роби, в центре сюжета - супружеская пара, вынужденная прятаться во время землетрясения на крыше многоэтажного дома и искать способ спасти жизнь своей дочки.

Чем вас привлекла история "Дыши во мгле"?

Я родился и вырос в Париже, недалеко от этого места (площадь Республики. - Ред.), где мы с вами ведем беседу. Я люб­лю Францию, хотя меня бесит сутолока, пробки на дорогах и постоянные стрессы, как в любом большом городе. В детстве я обожал уезжать на каникулы куда-то подальше - провести несколько месяцев вне дома, а затем с удовольствием вернуться к школе, друзьям и Парижу, по которому я успевал соскучиться. В сценарии фильма "Дыши во мгле" был показан мой город, окутанный туманом почти до облаков. Он был таким знакомым, но необычным и даже зловещим.

Также меня тронула забота отца о своей больной дочери. Мы все считаем себя хорошими родителями, но в фильме нужно было показать здравые мысли и четкое реа­гирование, ведь счет времени для спасения шел на секунды. Это очень нетипичный жанр для Франции. Фильмы-катастрофы чаще снимаются в США и Англии. По­этому мне показалось интересным поработать с Дэниелом Роби.

Вы снимались с Ольгой Куриленко, до этого были с ней знакомы?

Я знал Ольгу по фильму о Джеймсе Бонде "Квант милосердия". Мне кажется, Дэниел Роби не ошибся с выбором героини, ведь мы много бегали по крышам, лестницам, и здесь нужна особая тренировка. Ольге было где применить свои спортивные способности. Оставалось только научиться разговаривать в противогазе. Ведь это на экране все просто, а на съемках мы с ног валились от усталости, но Ольга ни разу не пожаловалась, как бы сильно ни выматывалась. Она замечательный партнер, поскольку блестяще говорит по-фран­цузски, и отлично справилась с ролью.

Совсем недавно у вас вышла книга в стиле комиксов, графических историй. Многие зрители думали, что скорее вы выступите как режиссер, а не как художник...

В детстве мне хотелось быть разносчиком пиццы, это так, для справки. (Смеется.) До того как стать актером, я учился в художественной школе Дюперре. Моей вселенной был мир Роберта Крамба, который выпускал комиксы в 70-х годах. До сих пор его рисунки меня поражают. Признаюсь, я не заядлый читатель, читаю лишь сценарии по работе. Исключение составляют лишь романы Чарльза Буковски и Джона Фанте. Так вот, в период так называемого полового созревания мои записные книжки, а также стены в моей квартире были исчерчены рисунками частей тела интимного характера. Меня притягивали губы, как чувственная часть тела, женская грудь, ягодицы. Для 15-летнего подростка такие фантазии - нормальное явление. В художественной школе мне приходилось рисовать по восемь часов в день, и это меня немного напрягало, но вскоре я встретил детского иллюстратора Алана Ле Со. И именно он заставил меня задуматься, зачем я рисую. Ведь параллельно я играл в ансамбле со своими друзьями. Мы выступали в основном по подвалам и никакой славы не снискали. Алан подвел меня к тому, чтобы сделать жизненный выбор. Выбирая рисование как основной вид заработка, ты зависишь от издательства и автора книги. Я к этому не был готов, поэтому ушел в школу искусств и стал актером, но, когда у меня выдается свободная минута, я всегда рисую.

Вы дарите свои рисунки?

Крайне редко. Если какой-то из набросков мне нравится, я фотографирую его и отправляю по телефону тем, кому хочу показать. Если не нравится, то отправляю в мусорную корзину. Когда рисую, предпочитаю одиночество, слушаю очень громкую музыку и могу даже сам с собой разговаривать. Я рисую, когда мне нужно отойти от роли, сосредоточиться на чем-то ином. Через рисунок я говорю о своих эмоциях, которые не востребованы ролями. В результате за многие годы набралось довольно много работ, и мне предложили выпустить книгу. Я ее назвал Pulp, и в ней 150 рисунков. Признаюсь, я в течение долгого времени искал название, ведь именно своим названием и обложкой книга привлекает читателя. У меня даже прошла в парижской галерее выставка, которую я тщательно готовил, а девятилетний сын Луиджи мне помогал. Я был поражен его чувством цвета и идеями, хотя рисунки были вовсе не для его возраста.

Вы хороший отец?

Я - гениальный папа! Так, во всяком случае, говорит Луиджи. Я стараюсь быть внимательным к детям. Актеры зависят от своей профессии и большую часть времени проводят вне дома. Тем радостнее проходят наши встречи. Во Франции отцы не стесняются своих чувств, они обнимают, целуют своих детей, ведь от этого в конечном итоге все выигрывают - и родители, и, самое главное, дети. Надеюсь, что в 80-летнем возрасте я буду окружен внуками и правнуками и у меня будет больше времени, но я и сейчас с удовольствием играю со своими сыновьями.

О какой роли вы сейчас мечтаете?

Мне хотелось бы сыграть политика, ведь они те еще актеры. Чего стоят их речи! Внешность выражает одно, а внутри - столько противоречий. Должно быть, приятно перевоплотиться в человека власти. Впрочем, я, наверное, еще молод для такой роли. Хотя Макрона я смог бы, пожалуй, сыграть!

Текст: Татьяна Пинская, Париж

Источник