Принцесса Дина, Тильда Суинтон и другие экстравагантные аристократки нашего времени: взгляд Ксении Ферзь

Noblesse oblige - благородное происхождение обязывает, завещал нам Оноре де Бальзак. Но всех обязывает по-разному. Отважная экстравагантность среди аристократов - такой же классовый маркер, как послушание конвенции. Решают темперамент и избранная ролевая модель. Чтобы понимать, почему о Дафне Гиннесс, Глории фон Турн и Таксис, Тильде Суинтон и принцессе Дине аль-Джухани Абдулазиз - можно сказать, что они плывут против течения, взглянем на принципы аристократического менталитета в формировании гардероба, которым негласно присягает большинство представителей этого класса.

Мода на андрогинность не числится в агенде консервативного общества. Женщины выглядят феминно, мужчины - маскулинно. При этом ни те, ни другие не спекулируют на сексуальности.

Классовая осознанность - основа подхода. Гардероб аристократического сословия пикирует до стиля нормкор только в случае пропаганды социального равенства или частного отдыха на природе. В самых заурядных публичных случаях аристократы и члены королевских семей не считают адекватным своему происхождению одеваться проще, чем в smart casual.

Ксения Ферзь

Следующий принцип - одеваться согласно случаю, чтить дресс-код и не заигрывать с тематическими интерпретациями. Если стиль equestrian - это одежда для верховой езды, то мотивы костюма наездника в городской одежде вызовут у обитателей поместий скорее ухмылку, чем восторг. Модный оппортунизм здесь не в почете: им есть, где носить по прямому назначению и жокейские кепи, и джодпуры (бриджи для верховой езды).

Гардероб знати состязается с вечностью, а не сезонной модой. Большинство представителей наследственной аристократии соотносит свое представление о стиле сначала с традицией и лишь затем с собственным вкусом или вкусом, господствующим на подиуме. Иными словами костюм подвергается анализу по следующему принципу: будет ли через 30/50/90 лет то, во что я одет(а) смотреться так же стильно и классно, как белые перчатки 50-х, или это будет выглядеть так же старомодно и смешно, как даллаские стрижки 80-х.

Наконец, сарториальная грамотность в классическом гардеробе - то, что отличает зрелого классика от неофита. Внимание к пропорциям и соотношению элементов одежды согласно проектному крою - принцип не менее значимый, чем строгое соблюдение дресс-кодов. Поэтому мы едва ли увидим самого отчаянного аристократа-эксцентрика в пиджаке с застегнутой нижней пуговицей, а его спутницу - в платье, неряшливо виднеющемся из-под подола пальто.

Воздавая дань отважной креативности Дафны Гиннесс, Глории фон Турн и Таксис, Тильды Суинтон и принцессы Дины аль-Джухани Абдулазиз, рассмотрим их модный кодекс и трюки, на которые не осмеливаются другие.

Дафна Гиннес

"Она больше не человек - она концепция" - Бернар Анри Леви

Потомок Кавендишей и наследница империи Гиннес носит ювелирные украшения не только поверх одежды, но и под ней: приколотые к плечам броши едва заметно посверкивают из-под воротника. "Пусть лучше они будут на мне, чем достанутся грабителям", - говорит Дафна, не раз терпевшая урон. Поэтому для нее не существует этикет-лимита "не более дюжины украшений с учетом пуговиц в одном луке". Так же, как не существует категорий дневного и вечернего нарядов. А еще она говорит "да" кольцам поверх перчаток.

Она не заключает контракты с домами моды за "продакт плейсмент" на себе подиумных коллекций. Ее костюм продиктован безотчетной фантазией, чуждой любых прозаических стеснений. Поэтому Дафна известна как муза Филиппа Трейси, покойных Ли МакКуина и Карла Лагерфельда. Муза, а не коммерческое лицо их брендов. Дафна сетует: "Люди перестали наряжаться сами, они позволяют другим решать, каким будет их стиль или же им платят за выход в образе на красную дорожку".

С 00-х годов Дафна верна своей прическе в духе Марии Антуанетты, мутировавшей в Круэллу де Вилль. Этот неизменно повторяющийся образ - ее автограф. Дафну часто сравнивают с Леди Гагой. Но на фоне споров о том, кто из них кого копирует, из вида упускается фундаментальная разница в подходе. А разница состоит в том, что гротескные образы Леди Гаги - ее сценический образ, и в обыденной жизни она редко жертвует комфортом во имя арт-фантазий. Дафна же всегда одета концептуально. Улицы Лондона, Парижа и Нью-Йорка - такая же зона демонстрации щегольских манифестов, как red carpet или сцена. Ее кредо: "Неудобство - это и есть название игры". И было бы трудно сформулировать более аристократичный манифест.

Глория фон турн и Таксис

"Принцесса TNT - не светская львица, это динамит" - VF

На заре брака, когда Турн и Таксисы были очень богаты и давали грандиозные вечеринки в своем пятисоткомнатном дворце Св. Эммерама, принцесса заносчиво называла Букингемский дворец хибарой. Тогда Глория красила волосы в желтый, красный и зеленый цвета и делала колоссальные по своей сложности и объему укладки, за что получила прозвище принцессы-панка. Впоследствии, когда средства иссякли и пришлось открыть часть дворца для посещения туристами и сдавать помещения в наем, она признавалась, что, скорее всего, благодаря своей эпатажной прическе она сделала свой имидж настолько запоминающимся, что благодаря ему во дворец теперь съезжаются не только культурные энтузиасты, но и вообще все, кто сгорает от любопытства увидеть, где и как живет его чудаковатая хозяйка.

Она признавала себя жертвой моды, и дружба с такими эксцентричными дизайнерами, как Тьерри Маглер, Пако Рабанн и Клод Монтана, позволяла ей всякий раз, когда ей был необходим какой-нибудь воспламеняющий внимание общественности наряд, просто прийти в студию и одолжить его. Не покупая.

В зрелом возрасте, когда после смерти супруга - Иоганнеса, 11-го князя Турн-и-Таксис - ей пришлось самой управлять хозяйством, Глория убавила градус эпатажности. Но крупные арт-украшения и оптика - то, чем принцесса фон Турн и Таксис напоминает миру о своем дерзком нраве. И то, чем она заменила большинство семейных драгоценных реликвий, частично распроданных на аукционах в нужду, частично хранящихся в фамильном реликварии.

Она немного ностальгирует по 50-м. Белые перчатки с завидным постоянством играют в ее гардеробе роль второго плана. Но если сравнивать ее манеру их носить с манерой Ее Величества королевы Елизаветы II - пожалуй, самого талантливого интерпретатора стиля 50-х, - то в подходе Глории, чьи перчатки буквально бросаются на вас aus dem Nicht, классовый вызов ощущается несколько навязчиво.

Тильда Суинтон

"Лебединая грация и пристрастие к шику" - Vogue

Кроме того что урожденная Кэтрин Матильда Суинтон - дочь Джона Суинтона, 7-го лэрда Киммергема; история фамилии Суинтон насчитывает более 1000 лет; а покойная принцесса Уэльская была ее одноклассницей, Тильда - еще и (если не в первую очередь) гениальная британская актриса и headturner красных ковровых дорожек. Как артистка и потомственная аристократка (какое противоречивое и в то же время закономерное словарное соседство), больше всего Тильда ценит в одежде крой, благодаря которому экспрессия тела и жестов оживают. Haider Ackerman - один из немногих, по ее мнению, дизайнеров, способных удовлетворить этот не такой уж высокий запрос.

Она носит андрогинную прическу, и делает это с такой естественностью, что для исполнения роли Дэвида Боуи ей только и понадобилось, что переодеться в мужской костюм. Благодаря бесполой утонченной внешности ей прекрасно даются мужские роли в кино. Апофеозом трансгендерного перевоплощения стали картины "Орландо" и "Суспирия".

Ее неизменный макияж - nude. Даже вечернее торжество не заставит ее сделать smokey eyes.

Тильда такой же страстный адепт историзма в одежде, как минималистичного футуризма. Платья ренессансных силуэтов, высокие воротники, жабо и плиссе, мантии, скользящие по полу, овевают ее образ патрицианской аурой. Генетическую память трудно спрятать: ее безотчетное осознание своего древнешотландского происхождения гармонично уживается с преданностью коммунистической идеологии. Наверное, этому ментальному бленду Тильда и обязана той грациозной скромностью, с которой она всякий раз заставляет окружающих с восторгом на себя обернуться.

Принцесса Дина Аль-джухани Абдулазиз

"Анна Винтур Среднего Востока" - Эми Ларокка, The Cut

Нет, супруга саудовского принца не возглавляет гражданский протест против закона о ношении женщинами традиционных видов исламской одежды. Но ее собственный гардероб составлен в радикально космополитичной манере. Поэтому если, по словам антрополога Кейт Фокс, "одежда - это социально-значимое заявление", то заявление арабской принцессы состоит из громких воззваний к общественным вкусам.

Наряду со своей модной реформаторской деятельностью в Vogue Arabia и бутиках D’NA, которыми она владеет в Эр-Рияде и Дохе, Дина не склонна изобличать костюмные традиции своей страны. Иногда она сама носит платья, вдохновленные кроем абаи, и отзывается об этом виде одежды как о квинтэссенции восточного шика.

Знать традицию и сознавать тренд. Она не бросает вызов представлениям о приличиях: в призывно облегающих или обнажающих лишнее нарядах принцесса замечена не была. В контурах допустимой длины и допустимого силуэта Дина остается непримиримым эклектиком. Она смело заигрывает с вещами неординарного кроя: от асимметрии до многослойности, от new look до царственных шлейфов. Но будем честны с собой: в силу миниатюрных пропорций Дина более гармонично смотрится в одежде классических фасонов. В то время как вещи многослойные, одутловатого кроя на ней теснятся, образуя тяжеловесный мешковатый силуэт.

Однако надо признать, что в угоду почетному месту в списке 500 персон, формирующих современную моду (по версии BOF, 2014-15 годов), авангардный, хотя и не всегда складный contemporary look Дины сполна оправдывает тезис "положение обязывает", когда речь идет о роли-модели женщины-трендсеттера.

Тильда СуинтонмонархимодаСтиль

Источник